|
Драгоценности (дуно арбериос) – дорогие ювелирные изделия; предметы высокой ценности.
Накопленные к сегодняшнему дню фольклорно-этнографические сведения не позволяют категорично утверждать, что удмурты вкладывали
в слово «драгоценность» именно тот смысл, в каком оно понимается в настоящее время, т. е. как высокоценная
вещь, раритет, эксклюзив. В удмуртском языке нет слова, обозначающего это понятие. До сих пор, когда хотят показать высокую
стоимость или ценность вещи, говорят «дуно», т. е. нечто, что стоит дорого. В смысловом плане наиболее
близким удмуртским аналогом понятия «драгоценность» можно, пожалуй, назвать термин уксётирлык (букв.:
«изделие/утварь из денег»). Этим словом в народе обозначали практически весь комплекс женских серебряных украшений,
в первую очередь нагрудных и чересплечных (в локальных традициях существовали и другие, местные, названия как самих этих украшений,
так и их деталей). Украшения не всегда состояли только из серебра/азвесь. По данным археологов известно, что предки
удмуртов использовали также бисер/марӟан, жемчуг/тж. марӟан, медь/ыргон, раковины каури,
янтарь, аметист, горный хрусталь, агат, халцедон, сердолик (три последних камня переводятся как «какыт»).
По-видимому, поделочные камни и драгоценные металлы поступали в места проживания удмуртов из Византии, Средней Азии и Индии,
стеклянные бусы – со Средиземноморья. Изделий из золота/зарни в археологических памятниках довольно мало, в
основном это височные украшения.
Трудно сказать, какова была рыночная стоимость удмуртских украшений, можно ли их действительно отнести к разряду драгоценностей.
По воспоминаниям женщин, они (да и их матери) не торговали украшениями: их передавали из поколения в поколение по женской
линии. С течением времени ценность украшений (как историческая, так и рыночная), конечно, возрастала; они переходили в разряд
семейных реликвий. Только в исключительных случаях женщина могла пожертвовать подобной вещью и расстаться с ней, обменять,
например, на продукты питания, как это было в голодные 20-е гг. или во время Великой Отечественной войны в XX в.
О том, что в XIX в. серебро, а особенно золото, народом стало восприниматься в значении, очень близком к понятию «драгоценность»,
свидетельствуют многочисленные рассказы о кладах с серебряными и золотыми монетами, добыв которые можно разбогатеть и стать
могущественным. Сюжетная линия таких преданий в основном лежит в авантюрно-бытовой плоскости, и кладоискателям практически
никогда не удается стать обладателями легких богатств.
Ценности, богатства, деньги не отрицались в народной философии, но их относительность в шкале ценностей осознавалась четко:
«Нянь зарнилэсь дуно» (Хлеб дороже золота), «Зарниен но азвесен мар-о бен карод? Со интые мед
луоз вордэм нылпиед» (Злата-серебра не надо, если не взрастишь детей).
В современном удмуртском обществе в понятие «драгоценность» вкладывается смысл, адекватный общепринятому (европейскому/
урбанизированному). Разумеется, с учетом определенных личностных ценностных установок: иному удмурту драгоценно золотое
ювелирное изделие, другому – столетней давности нагрудные мониста из серебряных рублей, третьему – собственноручно
изготовленный высокохудожественный сувенир из поделочного камня (или другого природного материала) и т. д.
|
